Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Никто не захотел? — пришёл в раздражение Фан Чэн. — Вы разве спросили, хочу ли я, прежде чем схватили меня? Как только ты мог знать, что если бы ты попросил: «Я не могу заплатить серебром, можно ли взамен отработать?», то я бы не согласился?
Безрукий хотел заговорить ещё, но в итоге едва он раскрыл рот, как вновь раздался звук шагов медленно спускающегося по лестнице.
Все в комнате испугались, в тот же миг растеряв смелось двигаться.
— Щенок, ты ближе всех к двери, скорее закрой комнату! — сказал одноглазый, понизив голос.
Юноша с отрезанным предплечьем подскочил и, метнувшись, словно уже пуганная луком птица, заслышавшая звук спущенной тетивы, закрыл комнату, а затем стремительно вернулся к огню и уставился на запертую дверь со страхом и недоверием.
— Я слышал, всего лишь слышал… — одноногий нищий рядом со Щенком, упираясь ладонью в пол, подвинулся немного вбок и продолжил шёпотом: — В этой деревне Вэнь из года в год пакостит нечисть. Говорят, каждый год в конце одиннадцатого месяца в заброшенном селенье внезапно раздаётся музыкальная драма, звуки гонгов, барабанов и барабанчиков в ночи разносятся далеко-далеко, а ещё слышно жуткое оперное пение… Айю, пугающе — не то слово.
— Да-да-да, а ещё, ещё говорят, что порой, если войдёшь в деревню в туманный день, пути назад уже не найдёшь.
— И можно услышать, как кашляют, хлопают в ладоши или смеются…
Рассказывали наперебой нищие, сами себя запугивая до смерти, собравшись вместе и раз за разом вздрагивая, но их прервал одноглазый с потемневшим лицом, жестом показывая, чтобы все замолчали.
Те медленные шаги звучали так, словно кто-то неспешно вышел из одной из комнат наверху, снова спустился по лестнице, неторопливо прошёл несколько шагов по главному залу и как будто бы сел на стул. А вскоре, похоже, встал и снова медлительно и неловко пошёл.
Шаги зазвучали ближе к восточной комнате, становясь всё более и более отчётливыми, и наконец остановились за дверью.
Люди внутри пришли в ужас, молча, как цикады зимой, они не сводили глаз с двери. Та уже давно изветшала и, пусть даже была заперта, вероятно, повалилась бы всего от пары толчков, так что на самом деле никакой роли сыграть не могла.
Как раз когда от страха у них в лице не осталось ни кровинки, за дверью вдруг раздался кашель. Кашель этот звучал очень слабо, словно был вызван серьёзной болезнью, и когда он затих, послышалось несколько тяжёлых частых вздохов, а вслед за тем некто, еле переставляя ноги, ушёл к комнате напротив.
Фух…
Все в комнате тихонько вздохнули.
Однако из соседнего помещения донёсся скрип, и оно снова закрылось, а звук шагов медленно вернулся к восточной комнате.
Пока нищие, напуганные звуком шагов, бледнели и обливались холодным потом, люди в повозке рядом с камнем-указателем деревни Вэнь в то же самое время облегчённо выдохнули: они увидели, как в плотной туманной пелене возник силуэт, чьи белые монашеские одежды почти сливались воедино с белым же туманом, то взмывая, то опадая на зимнем ветру.
— Учитель! Учитель вышел! — закричала Синцзы, и дядя Чэнь и тётушка Чэнь тут же отстранились от Лу Няньци и подобрались к двери, вытягивая шеи взглянуть:
— А молодой господин и молодая госпожа? Тоже вернулись?
Они пристально всмотрелись в тающую среди тумана фигуру Сюаньминя, но с разочарованием обнаружили, что за Сюаньминем никто не следует.
Сюэ Сянь, впрочем, чуть нахмурился, глядя на очертания Сюаньминевого силуэта.
Сюаньминь быстро пересёк густой туман и подошёл к экипажу.
— Учитель, ты не нашёл наших молодого господина и молодую госпожу? — взволнованно спросила тётушка Чэнь, упав духом, как и остальные.
— Я нашёл место, только не смог приблизиться.
— Не смог приблизиться?
— Мгм, — подтвердил Сюаньминь, — но…
Он ещё не договорил, а тётушка Чэнь и остальные плюхнулись, бессильно осев, глаза их покраснели и налились слезами…
Сюэ Сянь, однако, молча смерил Сюаньминя взглядом, прищурившись, и нежданно-негаданно спросил:
— Когда ты выбрил голову, став монахом?
Сюаньминь перевёл на него взгляд, явно не понимая, отчего вдруг такой вопрос:
— В детстве, а что?
— Ты уверен? — в тоне Сюэ Сяня не слышалось ни тепла, ни холода, не проступало никаких эмоций. — Разве ты не забыл прошлое?
Почему он внезапно задал такой вопрос?
Лишь потому, что в миг, когда Сюаньминь только что вышел из тумана, его очертания не на шутку походили на силуэт с другого конца золотых нитей: такое же порхающее платье, такая же худощавая высокая фигура, такие же необыкновенные способности…
Тени волос по бокам от лица на том конце золотых нитей, вероятно, и были единственным различием.
Глава 49: Великий благодетель (4)
Примечание к части
С Новым годом!
Хотя Сюаньминь не знал его намерений, он тем не менее ответил:
— Могу вспомнить незначительные картины, некоторые — из детства.
Неизвестно, был ли вид Сюэ Сяня слишком серьёзным или тон — слишком неопределённым, но после того, как ответил, Сюаньминь опустил взгляд, встречаясь спокойными тёмными глазами с Сюэ Сянем, и добавил:
— Я уверен.
После тех расспросов на постоялом дворе Сюэ Сянь немного глубже понял нрав Сюаньминя или, иначе говоря, сильнее уверился в нём…
Опуская всё прочее, у этого Святоши было по меньшей мере одно достоинство: он не обманывал. Если бы на самом деле он не помнил, то ни за что не стал бы наобум сочинять небылицы о картинах, чтобы одурачить, только сказал бы напрямик, что забыл. И если бы помнил, но говорить было бы неудобно, он так же прямо сказал бы, что не может сообщить, а не придумывал бы ответ, удовлетворяющий желаниям спрашивающего.
Поэтому раз Сюаньминь без сомнений сказал: «Я уверен», всё точно так и было и значило, что он в самом деле помнит разрозненные картины из детства, в которых уже был буддийским монахом.
Услышав его, Сюэ Сянь не кивнул и не покачал головой, как и не ответил сразу, а посмотрел на Сюаньминя нечитаемым взглядом.
Заметив его вид, Сюаньминь сказал спокойно:
— Не веришь?
— Не в том дело, — ответил Сюэ Сянь и вдруг поманил пальцем, давая Сюаньминю знак приблизиться ещё немного. — Подойди чуток.
— М? — глухо отозвался Сюаньминь и, хоть и был в замешательстве, всё же несколько наклонился. Он полагал, что
